– Мой старший брат занимался хоккеем. Я насмотрелся, тоже захотел. В 4 года на стадионе «Труд» я впервые встал на коньки. Держать клюшку научился в Сормовской команде «Красные крылья», а в 6 лет попал в «Торпедо». Год был полевым. Но когда команде понадобился вратарь, я уговаривал старших, чтобы на ворота поставили именно меня. Уговорил.
– Почему уговаривал? Что привлекло?
– Всех причин уже не вспомню. Интересно было попробовать быть не полевым.
– Бытует поверье, что вратари – особенные. Согласен с этим?
– Нам шайба в голову прилетает, поэтому и не от мира сего (улыбается). Но, на самом деле, считаю, что это от личности зависит. От отношения к делу. Есть, конечно, и «особенные» вратари, но я таких встречал мало.
– Есть ли грань между полевым и вратарём в психологическом плане?
– В обычной жизни и на тренировках этой грани почти нет. Однако психологическая подготовка перед играми у нас разная. Есть вещи, которые нормальны для вратаря, но могут показаться странными полевому.
– Какие, например?
– Даже поведение перед игрой. Мы, зачастую, больше погружены в себя, менее разговорчивы.
Бытие
– Что чувствуешь, когда меняют после нескольких пропущенных?
– В целом, к пропущенным шайбам я отношусь спокойно и рационально. Печально, конечно, когда меняют. Ведь не смог помочь команде. Но зацикливаться на этом не стоит.
– Бывает, что вратаря меняют, чтоб взбодрить команду, а не по его вине. Сразу понимаешь, когда причина именно такая?
– Да, я сразу понимаю, когда и почему меняют, поэтому отношусь к этому спокойно, без лишних вопросов. Бывает.
– Согласен с позицией "не анализировать каждую пропущенную"?
– Я всегда анализирую свои ошибки, смотрю, что можно было бы сделать, чтобы не пропустить. Но бывают и голы, которые не особо зависят от действий вратаря. Тут важно разделять.
– О независящем. Помогает ли прогрессу вратаря игра в условиях, когда защита не особо помогает и часто ошибается?
– Конечно, помогает. Это дает огромный опыт, который позволит в будущем уверенно действовать в самых сложных ситуациях.
– Игры, когда бросков в твои ворота 50-60 приятнее, чем те, в которых бросков около 20?
– Легче играть, когда у тебя много нагрузки и много бросков. Это позволяет постоянно оставаться в тонусе. Когда же бросков мало, нужно сохранять концентрацию уже усилием воли. Морально это не очень просто.
– Возьмём, например, обычный матч, который не сыгран на ноль. Приходишь домой или в номер. Быт. А на душе что? Прокручиваешь моменты игры?
– Плохую игру стараюсь сразу забыть. Переключиться на общение с близкими, книгу или фильм. А если хорошая игра, то можно и пересмотреть положительные для меня моменты. Это помогает для морального восстановления и уверенности в следующих матчах.
– Как настраиваешься на игру накануне? Лучше отвлечься или, например, посмотреть на ночь, как играет соперник, как играют топ вратари?
– Накануне я вообще не думаю о предстоящем матче. Уже в день игры смотрю нарезку большинства соперника, которую присылает тренер вратарей. Прихожу на арену. Начинаю настраиваться.
– Отличается ли процесс настроя на следующую игру после обычного матча и после матча, когда заменили?
– У меня не отличается. Настрой всегда зависит от морального состояния непосредственно перед матчем. Когда-то нужно побольше посидеть в тишине, когда-то – посмеяться и побыть с командой.
– Бывают ситуации, когда хочется своим защитникам клюшкой навернуть? Или привозы только увеличивают азарт?
– Я к привозам спокойно отношусь. У защитников же нет цели забить в свои ворота. После игры можем с ними обсудить плохие моменты, вместе посмеяться. Ведь это моя работа - ловить шайбы и подчищать за ними.
– Были ситуации, когда команда выиграла, а ты своей игрой недоволен? Что внутри: радость победы или прокручивание своих ошибок?
– Были такие игры. Так называемой сладости от победы, конечно, не ощущается. После такой игры просто переключаюсь на что-нибудь другое. На следующий день разбираю ошибки.
– Что для тебя значит «поймать кураж»?
– Полная концентрация на игре. Когда ничего не отвлекает и все получается.
Сидел на лавке и ждал, пока играющий вратарь ошибётся
– В ВХЛ сложнее играть, чем в молодёжке?
– И да, и нет. ВХЛ сложнее тем, что игра идет быстрее и много мастеровитых соперников. Много ребят, которые могут исполнить. Но, в то же время, она проще, чем МХЛ тем, что игра тут, в целом, логичнее.
– Меньше неожиданностей?
– Да. Но тут, даже если ты хорошо читаешь игру, на поимку шайбы затрачивается больше сил, чем в молодёжке.
– Сморишь на статистику? С чем связываешь то, что у тебя в ВХЛ коэффициент надёжности выше, чем в МХЛ в том сезоне?
– В целом, на статистику всё равно. Я думаю, старт сезона получился хорошим у нас. Результат качественной предсезонки. А коэффициент надежности выше потому, что пока не так много сыграл. В конце сезона посмотрим, какой он будет. Тогда можно будет судить.
– После матчей изучаешь цифры? Нет такого: игра закончилась – смотрим, сколько там бросков было и так далее?
– После матча иногда интересно посмотреть. Бывает, по ощущениям, бросков было мало, а на бумаге всё совсем не так. А вообще, главное – самому быть довольным игрой. Остальное вторично.
– В «Торпедо-Горький» в этом сезоне вернулась пара «Дагестанский – Зинаддин». Как складывается общение с другим вратарём? Есть ли моральная конкуренция?
– Я бы сказал, вернулось трио «Дагестанский – Утенков – Зинаддин» (улыбается». Между собой мы хорошо общаемся, стараемся поддержать друг друга в сложной ситуации. С Денисом я общаюсь ближе, так как мы с ним друг друга знаем давно, еще с ЮХЛ. Вообще, я стараюсь придерживаться позиции здоровой конкуренции во время тренировочного процесса. Важно, чтобы все вратари прогрессировали в ходе соперничества за место в воротах.
– Когда-либо было такое, что сидел на лавке и где-то внутри себя ждал ошибки вратаря, который играет?
– У меня такое было давно, но я от этого избавился. Если не играю, не жду, пока другой вратарь вот-вот ошибется, а улучшаю свою игру на тренировках, чтобы свой матч провести на все сто.
– Было, что сидел на лавке и думал, что сидишь несправедливо? Что ты мог бы сыграть лучше, чем тот, кто на поле?
– Такое было в то же время, что и ожидание ошибок играющего вратаря. Важно было научиться не уделять внимания действиям, которые от меня не зависят.
Финские вратари и «Мертвые души»
– У каких современных вратарей можно поучиться? На кого смотришь ты?
– Сейчас много хороших примеров. Стараюсь искать тех, кто похож на меня по антропометрии. И смотреть у них компоненты, которые будут мне полезны. Юусе Сарос мне нравится своим движением в воротах, умением компенсировать небольшой рост своей быстротой и выбором позиции. Игорь Шестеркин – умением играть клюшкой и действовать неочевидно в сложных ситуациях. Вообще смотрю на финских вратарей много.
– Современная русская школа вратарей отличается от финской? Что можно почерпнуть у финнов?
– Сейчас у нас вратарская школа стала современнее. Детей учат делать тяжелые технические элементы. Когда я начинал, нас такому не учили. У финнов же, наоборот: техническая составляющая отточена до идеала. Этому нельзя не поучиться.
– А на что делался акцент в твоем детстве?
– Нас учили старой вратарской школе. Папа много тренировал. Даже сейчас, порой, вспоминаю, что мы с ним тренировали и до сих пор использую. Мы с ним акцентировали внимание на чтении игры. Потом, уже в подростковом возрасте, начали уделять больше внимания технике.
– Кстати, сейчас родители участвуют в твоей хоккейной жизни?
– Сейчас их влияние не так велико, так как есть и тренерский штаб, и видеоразборы, и опыт за спиной. Но, бывает, спрашиваю мнение. С трибун всё видится по-другому.
– Несмотря на различия в подготовке, русских вратарей в НХЛ больше, чем финских. Почему? С чем связан такой спрос на наших?
– С моего уровня сложно давать оценку вратарям НХЛ. Но, мне кажется, дело в железном русском характере.
– Как проводишь свободное время? Читаешь ли?
– Я стараюсь, если есть силы, делать задания из университета. В иное время можно посмотреть хороший фильм или сериал. Могу поиграть в компьютерные игры, но сейчас очень редко. В основном, в отпуске могу пройти одну игру с сюжетом. Книги – обязательно. Купил много, чтоб всегда было под рукой что-нибудь интересное.
– Любимые книги?
– «Монах, который продал свой Феррари» Робин Шарм, «Психология вратаря» Марк Тунис, «Приключения Тома Сойера» Марк Твен, «Мертвые души» Николай Гоголь.
– Впервые за всю нашу практику в списке любимых книг видим Гоголя. Чем привлекли «Мёртвые души»?
– Интересно почитать про русскую душу того времени.
– А в чем для тебя суть русской души?
– В искренности. В сохранении себя, несмотря ни на что.
– О чем ты мечтаешь? Отличается ли мечта Дмитрия-вратаря и просто Дмитрия?
– Пусть мечты останутся в тишине, пока не сбудутся. Скажу лишь то, что эти мечты абсолютно разные.
Комментарии